Неточные совпадения
Зная всю тлень и грязь
прошлого, она верила, что проклятие лежит над всякой неподвижностью, и собирала под
свое знамя всех, говоривших
о необходимости очиститься, омыться и двигаться вперед.
У него на совести несколько темных дел. Весь город
знает, что два года тому назад он женился на богатой семидесятилетней старухе, а в
прошлом году задушил ее; однако ему как-то удалось замять это дело. Да и остальные четверо тоже видели кое-что в
своей пестрой жизни. Но, подобно тому как старинные бретеры не чувствовали никаких угрызений совести при воспоминании
о своих жертвах, так и эти люди глядят на темное и кровавое в
своем прошлом, как на неизбежные маленькие неприятности профессий.
— Да и вообще ваше поведение… — продолжал жестоким тоном Шульгович. — Вот вы в
прошлом году, не успев прослужить и года, просились, например, в отпуск. Говорили что-то такое
о болезни вашей матушки, показывали там письмо какое-то от нее. Что ж, я не смею, понимаете ли — не смею не верить
своему офицеру. Раз вы говорите — матушка, пусть будет матушка. Что ж, всяко бывает. Но
знаете — все это как-то одно к одному, и, понимаете…
Я мечтал
о славе, бог
знает с чего, и пренебрег
своим делом; я испортил
свое скромное назначение и теперь не поправлю
прошлого: поздно!
Теперь уже он ни
о чем не рассуждал, ничего не соображал, не рассчитывал и не предвидел; он отделился от всего
прошлого, он прыгнул вперед: с унылого берега
своей одинокой, холостой жизни бухнулся он в тот веселый, кипучий, могучий поток — и горя ему мало, и
знать он не хочет, куда он его вынесет, и не разобьет ли он его
о скалу!
Доктора сказали, что у Федора душевная болезнь. Лаптев не
знал, что делается на Пятницкой, а темный амбар, в котором уже не показывались ни старик, ни Федор, производил на него впечатление склепа. Когда жена говорила ему, что ему необходимо каждый день бывать и в амбаре, и на Пятницкой, он или молчал, или же начинал с раздражением говорить
о своем детстве,
о том, что он не в силах простить отцу
своего прошлого, что Пятницкая и амбар ему ненавистны и проч.
— Теперь наверное не
знаю. Он приезжал
прошлой зимой в Москву на короткое время, потом отправился с одним семейством в Симбирск; мы с ним некоторое время переписывались: в последнем письме
своем он извещал меня, что уезжает из Симбирска — не сказал куда, — и вот с тех пор я ничего
о нем не слышу.
И опять замолчали надолго. Марья Васильевна думала
о своей школе,
о том, что скоро экзамен и она представит четырех мальчиков и одну девочку. И как раз, пока она думала об экзаменах, ее обогнал помещик Ханов, в коляске четверкой, тот самый, который в
прошлом году экзаменовал у нее школу. Поравнявшись, он
узнал ее и поклонился.
Читатель, без сомнения, догадался, что Сергей Дмитриевич под угрозой увез Екатерину Петровну из Москвы на самом деле не для нежных воспоминаний сладких поцелуев
прошлого, а лишь для того, чтобы обеспечить себе привольное будущее: он ни на минуту не задумался уничтожить когда-то близкую ему женщину, которая стояла преградой к получению его сыном Евгением, опекуном которого он будет состоять как отец, наследства после не нынче-завтра могущего умереть Петра Валерьяновича Хвостова, — Талицкий навел
о состоянии его здоровья самые точные справки, — завещавшего все
свое громадное состояние
своей жене Зое Никитишне, в которой он, Сергей Дмитриевич, с первого взгляда
узнал Катю Бахметьеву.